Неточные совпадения
Она попросила Аннушку подать ей снятую пелерину и
платок,
надела их и направилась к двери.
Тагильский вытер
платком лысину и
надел шляпу. Самгин, наоборот, чувствовал тягостный сырой холод в груди, липкую, почти ледяную мокрядь на лице. Тревожил вопрос: зачем этот толстяк устроил ему свидание с Безбедовым? И, когда Тагильский предложил обедать в ресторане, Самгин пригласил его к себе, пригласил любезно, однако стараясь скрыть, что очень хочет этого.
— Какой дурак, братцы, — сказала Татьяна, — так этакого поискать! Чего, чего не надарит ей? Она разрядится, точно пава, и ходит так важно; а кабы кто посмотрел, какие юбки да какие чулки носит, так срам посмотреть! Шеи по две недели не моет, а лицо мажет… Иной раз согрешишь, право, подумаешь: «Ах ты, убогая!
надела бы ты
платок на голову, да шла бы в монастырь, на богомолье…»
Потом принялся с тою же медленностью
надевать ночной костюм: сначала уши заткнул ватой и подвязал
платком, а другим
платком завязал всю голову, затем
надел на шею шарф.
Тетушки ждали Нехлюдова, просили его заехать, но он телеграфировал, что не может, потому что должен быть в Петербурге к сроку. Когда Катюша узнала это, она решила пойти на станцию, чтобы увидать его. Поезд проходил ночью, в 2 часа. Катюша уложила спать барышень и, подговорив с собою девочку, кухаркину дочь Машку,
надела старые ботинки, накрылась
платком, подобралась и побежала на станцию.
Нехлюдов всё еще не понимал всего значения своего теперешнего положения и приписал слабости своих нервов едва удержанное рыдание и слезы, выступившие ему на глаза. Он
надел pince-nez, чтобы скрыть их, потом достал
платок и стал сморкаться.
И хозяева Ильи, и сам Илья, и даже многие из городских сострадательных людей, из купцов и купчих преимущественно, пробовали не раз одевать Лизавету приличнее, чем в одной рубашке, а к зиме всегда
надевали на нее тулуп, а ноги обували в сапоги; но она обыкновенно, давая все
надеть на себя беспрекословно, уходила и где-нибудь, преимущественно на соборной церковной паперти, непременно снимала с себя все, ей пожертвованное, —
платок ли, юбку ли, тулуп, сапоги, — все оставляла на месте и уходила босая и в одной рубашке по-прежнему.
Бережно вынул он из пазухи башмаки и снова изумился дорогой работе и чудному происшествию минувшей ночи; умылся, оделся как можно лучше,
надел то самое платье, которое достал от запорожцев, вынул из сундука новую шапку из решетиловских смушек с синим верхом, который не
надевал еще ни разу с того времени, как купил ее еще в бытность в Полтаве; вынул также новый всех цветов пояс; положил все это вместе с нагайкою в
платок и отправился прямо к Чубу.
Возвращаяся чрез Клин, я уже не нашел слепого певца. Он за три дни моего приезда умер. Но
платок мой, сказывала мне та, которая ему приносила пирог по праздникам,
надел, заболев перед смертию, на шею, и с ним положили его во гроб. О! если кто чувствует цену сего
платка, тот чувствует и то, что во мне происходило, слушав сие.
Он
надел коротенький табачного цвета фрак с острым хвостиком, туго затянул свой шейный
платок и беспрестанно откашливался и сторонился с приятным и приветливым видом.
Нюрочка добыла себе у Таисьи какой-то старушечий бумажный
платок и
надела его по-раскольничьи, надвинув на лоб. Свежее, почти детское личико выглядывало из желтой рамы с сосредоточенною важностью, и Петр Елисеич в первый еще раз заметил, что Нюрочка почти большая. Он долго провожал глазами укатившийся экипаж и грустно вздохнул: Нюрочка даже не оглянулась на него… Грустное настроение Петра Елисеича рассеял Ефим Андреич: старик пришел к нему размыкать свое горе и не мог от слез выговорить ни слова.
Аграфена вымазала лицо себе сажей, сняла
платок с головы и
надела шапку. Она чувствовала теперь искреннюю благодарность к догадливому пустынножителю, который вперед запас все, что нужно.
Отчаянный крик испуганной старухи, у которой свалился
платок и волосник с головы и седые косы растрепались по плечам, поднял из-за карт всех гостей, и долго общий хохот раздавался по всему дому; но мне жалко было бедной Дарьи Васильевны, хотя я думал в то же время о том, какой бы чудесный рыцарь вышел из Карамзина, если б
надеть на него латы и шлем и дать ему в руки щит и копье.
Оба эти лица были в своих лучших парадных нарядах: Захаревский в новом, широком вицмундире и при всех своих крестах и медалях; госпожа Захаревская тоже в новом сером платье, в новом зеленом
платке и новом чепце, — все наряды ее были довольно ценны, но не отличались хорошим вкусом и сидели на ней как-то вкривь и вкось: вообще дама эта имела то свойство, что, что бы она ни
надела, все к ней как-то не шло.
Он с нетерпением умылся,
надел новый сюртук, надушил чистый носовой
платок цветочным одеколоном. Но когда он, уже совсем одетый, собрался выходить, его неожиданно остановил Гайнан.
Все поднялись с восклицаниями и со смехом; дамы разыскивали свои шляпы и зонтики и
надевали перчатки; Тальман, страдавший бронхитом, кричал на всю комнату о том, чтобы не забыли теплых
платков; поднялась оживленная суматоха.
А как свадьбы день пришел и всем людям роздали цветные
платки и кому какое идет по его должности новое платье, я ни
платка, ни убора не
надел, а взял все в конюшне в своем чуланчике покинул, и ушел с утра в лес, и ходил, сам не знаю чего, до самого вечера; все думал: не попаду ли где на ее тело убитое?
Но, сверх того, большинство из нас ещё помнит золотые времена, когда по всей Руси, из края в край, раздавалось: эй, Иван,
платок носовой! Эй, Прохор, трубку! — и хотя, в течение последних двадцати лет, можно бы, кажется, уж сродниться с мыслью, что сапоги приходится
надевать самолично, а все-таки эта перспектива приводит нас в смущение и порождает в наших сердцах ропот. Единственный ропот, который, не будучи предусмотрен в регламентах, пользуется привилегией: роптать дозволяется.
Но папа велел заложить колясочку,
надел свою модную оливковую бекешу, зачесал остатки волос, вспрыснул
платок духами и в самом веселом расположении духа, в которое приводило его убеждение, что он поступает по-барски, а главное — надежда увидать хорошенькую женщину, поехал к соседям.
Это копотливое, скряжническое сбережение собственного
платка в ущерб казенному халату вовсе не возбуждало со стороны больных никакого протеста, хотя кому-нибудь из них же после него пришлось бы
надеть этот же самый халат.
— Это так она сказала, потому что она знает Ахилкины привычки; но, впрочем, она говорит: «Нет, ничего, вы намотайте себе на шею мой толстый ковровый
платок и
наденьте на голову мой ватный капор, так этак, если он вас и поймает и выбьет, вам будет мягко и не больно».
На другой день Передонов и Володин отправились к девице Адаменко. Володин принарядился, —
надел новенький свой узенький сюртучок, чистую крахмальную рубашку, пестрый шейный
платок, намазал волосы помадою, надушился, — и взыграл духом.
Наконец Передонов и Володин решили итти свататься. Оба облеклись в большой наряд и имели торжественный и более обыкновенного глупый вид. Передонов
надел белый шейный
платок, Володин — пестрый, красный с зелеными полосками.
Пелагея, увидевшись с знакомым, пошла в кухню
надеть капот, шелковый
платок и потом с ворчанием отправилась к отцу Иоанникию; а Медузин сел за письменный стол и просидел с час в глубокой задумчивости; потом вдруг «обошелся посредством» руки, схватил бумагу и написал, — вы думаете, комментарий к «Энеиде» или к Евтропиевой краткой истории, — и ошибаетесь. Вот он что написал...
Няня пошла наверх в спальню и, взглянув на больную, сунула ей в руки зажженную восковую свечу. Саша в ужасе суетилась и умоляла, сама не зная кого, сходить за папой, потом
надела пальто и
платок и выбежала на улицу. От прислуги она знала, что у отца есть еще другая жена и две девочки, с которыми он живет на Базарной. Она побежала влево от ворот, плача и боясь чужих людей, и скоро стала грузнуть в снегу и зябнуть.
— Это невозможно! — воскликнул граф и
надел на дочь сверх платья валявшийся на полу ее утренний капот, обернул ее во все, какие только нашел в комнате, тряпки, завязал ей шею своим носовым
платком и, укутав таким образом, повел в карету. Вдруг выскочила жидовка.
День начался с того, что ее хозяин, столяр Лука Александрыч,
надел шапку, взял под мышку какую-то деревянную штуку, завернутую в красный
платок, и крикнул...
Охотник вытягивает ему ноги, складывает ровно крылья, выправляет хвостовые перья и, оставя на свободе одну голову, спеленывает его в
платок, нарочно для того сшитый вдвое, с отверстием для головы, плотно обвивает краями
платка и завязывает слегка снурком или тесемкой; в таком положении носит он на ладони спеленанного гнездаря по крайней мере часа два, и непременно там, где много толпится народа; потом, развязав сзади пеленку,
надевает ему на ноги нагавки с опутинками, которые привязываются обыкновенною петлею к должнику, [Нагавками, или обносцами, называются суконные или кожаные, но подшитые тоненьким суконцем онучки, шириною в большой палец, которыми обертывают просторно, в одну рядь, ноги ястреба; па онучках, то есть пагавках, нашиты опутинки, плетеные тесемочки волос в тридцать, длиною четверти в полторы; каждая опутинка нижним концом своим продевается в петельку, пришитую к нагавке, затягивается и держится крепко и свободно на ноге.
Ольга Ивановна сидела около него и горько плакала, но, когда ему полегчало, она
надела на его стриженую голову беленький
платок и стала писать с него бедуина.
Анютка. Я, матушка, сама слышала. Полушальчик, говорит, тебе куплю, однова дыхнуть, куплю, говорит; сама, говорит, выберешь. И убралась она хорошо как: безрукавку плисовую
надела и
платок французский.
Простясь с матерью, Лиза одна пошла в бывшую дядину комнату.
Надев белую кофточку и спрятав в
платок свою густую длинную косу, она потушила свечу, подняла окно и с ногами села на стул, устремив задумчивые глаза на пруд, теперь уж весь блестевший серебряным сияньем.
Надел я свой нанковый сюртук, тщательно вычистил сапоги, повязал голубой шейный
платок и пошел в господский дом.
Людмила. Ну, до свидания. (Заходит в свою комнату, оставляет там револьвер,
надевает бурнус и
платок, потом запирает свою дверь и уходит.)
На десятом году подружилась она с этой девочкой, тайком ходила к ней на свидание в сад, приносила ей лакомства, дарила ей
платки, гривеннички (игрушек Катя не брала), сидела с ней по целым часам, с чувством радостного смирения ела ее черствый хлеб; слушала ее рассказы, выучилась ее любимой песенке, с тайным уважением и страхом слушала, как Катя обещалась убежать от своей злой тетки, чтобы жить на всей божьей воле, и сама мечтала о том, как она
наденет сумку и убежит с Катей.
—
Платок… потеряла!.. Батька с базара привёз… голубой, с цветками, а я
надела — и потеряла. — И заплакала снова, сильнее и громче, всхлипывая и стонущим голосом выкликая странное: о-о-о!
Няня забыла и думать, что у сестры животик болит, бросила ее на постельку, побежала к сундуку, достала оттуда рубашку и сарафанчик маленький. Сняла с меня все, разула и
надела крестьянское платье. Голову мне повязала
платком и говорит...
Когда я на другой день пришел к дедушке, у него в сенях висели две закрытые роевни с пчелами. Дед велел мне
надеть сетку и обвязал мне ее
платком по шее; потом взял одну закрытую роевню с пчелами и понес ее на пчельник. Пчелы гудели в ней. Я боялся их и запрятал руки в портки; но мне хотелось посмотреть матку, и я пошел за дедом.
Во всю ночь эту Марфа не могла заснуть и все думала о Корнее. Наутро она
надела зипун, накрылась
платком и пошла узнавать, где вчерашний старик. Очень скоро она узнала, что старик в Андреевке. Марфа взяла из плетня палку и пошла в Андреевку. Чем дальше она шла, тем все страшнее и страшнее ей становилось. «Попрощаемся с ним, возьмем домой, грех развяжем. Пускай хоть помрет дома при сыне», — думала она.
Тут же и «кукушку крестят». Для того, нагнув две молодые березки, связывают верхушки их
платками, полотенцами или лентами и вешают на них два креста-тельника [Тельник — крест, носимый на шее.]. Под березками расстилают
платки, кладут на них сделанную из кукушкиных слезок [Растение Orchis maculata.] птичку, и,
надев на нее крест, попарно девушка с девушкой ходят друг другу навстречу вокруг березок, припевая...
Платки левантиновые, две шали турецкие, лент в косу десятка два, передники всякие, рукава, сарафанов дюжины полторы: ситцевые для прохлады, шерстяные для обиходу, шелковые для наряду в часовню аль при гостях
надеть…
Толстые, здоровенные белицы из рабочих сестер, скинув коты и башмаки,
надели мужские сапоги и нагольные тулупы, подпоясались кушаками и, обернув головы шерстяными
платками, стали таскать охапки дров, каждая в свою стаю, а все вместе в келарню и к крыльцу матушки игуменьи.
И принимается девка за «душеспа́сенье»: в скит пойдет, либо выпросит у отца кельенку поставить на задворице, и в ней,
надев черный сарафан и покрыв черным
платком голову, в знак отреченья от мира, станет за псалтырь заказные сорокоусты читать да деревенских мальчишек грамоте обучать, — тем и кормится.
Нянька нарядилась в новые коты,
надела сарафан красный и
платок хороший и ничего не делала. Потом, когда истопили избу, мать тоже нарядилась, и пришло к нам много народу, — полная изба.
У одного старика заболела жена; он пошел сам доить корову. Корова фыркнула, узнала, что не хозяйка, и не давала молока. Хозяйка велела мужу
надеть свою шубейку и
платок на голову, — корова дала молоко; но старик распахнулся, корова понюхала и опять остановила молоко.
Проговорив это, она уже стояла и покрывала свою кучерявую голову мягким
платком, а Гильдегарда Васильевна
надевала свою высокую, с широчайшими полями, соломенную шляпу.
Некоторые — люди хозяйственные, не пропивавшие жалованья и «заслуги» [«Заслугой» назывались деньги, которые выдавались непьющим матросам на руки за невыпитые ими казенные чарки, и деньги, которые оставались за несъеденное количество масла или какого-нибудь другого припаса, отпускавшегося по положению.] на берегу, —
надевали собственные щегольские рубахи с передом из голландского полотна, купленные в Копенгагене и Бресте, и, несмотря на жару, повязывали шею шелковыми, тоже собственными,
платками, пропуская концы их в медные или бронзовые кольца.
Полуслепая и глуховатая матушка попадья
надела на Дуню чеботы старшей дочери, свою шубейку и повязала ей голову большим
платком по-деревенски.
Чтобы показать Денисову, что стала она чужда людям Божьим, вместо обычного черного платья оделась Дуня в цветное,
надела дорогие серьги, кольца и перстни, а на плечи накинула богатый кружевной
платок. Напрасно убеждала ее Марья Ивановна идти в черном платье, не слушалась Дуня.
— Сначала у покойницы Аленушки жила, а потом, как она покончилась,
надела на себя я черный сарафан, покрылась черным
платком вроспуск и жила в уютной горенке большого, только что построенного дома Марка Данилыча.
Она решила, что сделает так. Но тут же, как это и всегда бывает в первую минуту затишья после волнения, он, ребенок, — его ребенок, который был в ней, — вдруг вздрогнул, стукнулся и плавно потянулся и опять застучал чем-то тонким, нежным и острым. И вдруг все то, что за минуту так мучило ее, что, казалось, нельзя было жить, вся злоба на него и желание отомстить ему, хоть своей смертью, все это вдруг отдалилось. Она успокоилась, встала,
надела на голову
платок и пошла домой».